Книга Свет Египта, или Наука о звездах и о душе - Томас Генри Бургон

«Ал» (или Эл) и «Кимиа» – слова арабско-египетские, вмещающие в себе гораздо больше, чем это кажется по внешности, они обладают значением очень отличным от того, какое этим терминам обыкновенно дается умом передового человека. Термины и идеи, которые мы обыкновенно связываем с ними, изменяются с веками, в которых мы живем. То же самое и с терминами, от которых произошло слово Алхимия.

Постараемся проникнуть под скорлупу простого значения, в которое лингвистическое употребление и условность облекли это слово и которое в течение веков сделалось не чем иным, как только ржавчиной разложившегося пустословия, и посмотрим, нельзя ли освободить оттуда живой зародыш, похороненный там. Если мы можем сделать это, то должны в самом начале нашего исследования приложить усилия, чтобы реализовать для себя это понятие древних и реальное значение терминов, составляющих слово Алхимия. Это будет уже немалым приобретением и составит немаловажную часть нашего исследования.

Арабы, заимствовавшие у египтян все свои оккультные арканы, могут лучше, чем кто-либо, дать нам наиболее верное и прямое значение этого слова: Ал – член определенный, Кимиа – тайный, скрытый, следовательно оккультный, отсюда наша современная Алхимия, вернее, Ал-Кимиа. А это очень отлично от теперешнего популярного понятия, предполагающего, что слово это относится к искусству делать золото посредством некоторого химического процесса, и что Алхимия есть нечто вроде магической химии. При этом обыкновенно забывают, что сама наука химия также произошла от Кимиа арабских мистиков и в таком виде была рассматриваема всеми средневековыми писателями как одна и та же наука.

В то время физический человек еще не был столь темнен, чтобы принимать скорлупу за зерно, и душа, духовная часть, имела большую силу и могла постигать реальную, алхимическую сторону Природы. Закон соотношений был понимаем и руководил учеными в их исследованиях, суждениях и заключениях.

Вы спросите: почему, если они были так просвещены, они скрывали свое знание от всего мира?

Сила ума над материей была столь же могущественна в те дни, как и теперь, массы же и тогда были так же испорчены, как и в наши дни. А потому вложить знание в руки толпы значило бы рисковать накликать бедствия. Ввиду этого употребляли для письма мистический язык, зная, что все образованные исследователи законов Природы поймут его. Не могли они предполагать, насколько извращенным сделается в последующие века понимание их языка даже теми, кто обращается к своим древним предкам за помощью относительно знания, которое в настоящие дни так затемнено и затеряно в мистериях.

Удостоверившись в том, что Алхимия была, а следовательно и теперь есть тайная, оккультная наука, не философия, как думаете вы, но именно наука, удостоверившись в этом и продолжая наши рассуждения, мы найдем, что эти два аспекта знания часто могут различаться, вернее, нам кажется, что они различаются один от другого, хотя в реальности этого никогда не бывает: наука изучает и устанавливает факты, философия занимается их классификацией и выводами. Наука представляет основание, философия – метафизические спекуляции, покоящиеся на этом основании. Если эти основные различия будут утверждены в уме, то всякая путаница, всякие противоречия и другие интеллектуальные блуждания исчезнут или распадутся на свои собственные группы так, что мы легко сможем их классифицировать.

Это есть именно тот пункт, где многие исследователи терялись в лабиринтах между наукой и философией. Бессознательно они перемешали оба термина так, что девять десятых учеников представляют себе вопрос односторонне и философия, поддерживаемая наукой, становится чистой теорией, а научное основание не находит себе места в философских сочинениях. Вы можете сказать: один предмет в одно время. Да, это верно, если только брат-близнец не поглощается другим и не является забытым.

В этой главе мы будем иметь дело только с органической Алхимией. Органическая Алхимия занимается исключительно живыми органическими объектами и в этом отношении отличается от алхимии неорганической материи. Эти два аспекта в этом единственном отношении можно сравнить с органической и неорганической химией, которой вначале они и принадлежали, подобно тому как астрология принадлежала к астрономии. Алхимия и астрология, две сестры, были прародителями двух современных наук – химии и астрономии. Эти две последние науки имеют дело с тенями, с феноменальными иллюзиями, тогда как первые изучают живые реальности, которые производят эти тени и иллюзии. И истинно изречение Соломона: «Ничего нет нового под солнцем».

Прежде всего всмотримся в самую прекрасную форму нашего искусства, в ту, которая касается царства растений и цветов. Каждый цветок, каждая былинка травы, каждое дерево в лесу, сорное растение на болоте, все это – выявление соответствующей степени жизни, которая всегда окружает их. Нет ни единого атома, который не был бы внешним выражением некоторой отдельной живой силы внутри пространства Эф, действующей в унисон с доминирующей силой, которая строго соответствует типу жизни.

Если бы только наука могла видеть эту чудесную лабораторию, действующую в живом хранилище Природы, то она перестала бы понапрасну искать происхождения жизни и удивляться тому, что сталось с недостающим звеном научной эволюции, потому что тогда она реализовала бы понятие, что биогенезис есть единая великая истина как оживленной, так и неоживленной природы, центральный живой источник, который есть Бог. Затем наука узнала бы, что двуединая жизнь всегда находится в движений во всей материальной вселенной, циркулируя вокруг фокусов творческих деятельностей, которые мы называем солнцами, звездами, планетами, ожидая условий, а они всегда налицо, для материального воплощения при всех возможных комбинациях обстоятельств и условий, постижимых для нас и непостижимых, и приспосабливаясь к непрерывному феноменальному проявлению себя. Звенья в этой могучей эволюционной цепи иногда могут являться недостающими то тут, то там, – вот причина, почему может казаться, что типы в отдельности не существуют, но это могло быть потому только, что восприятия наши несовершенны и что мы в каком-нибудь случае не в состоянии сделать реального различия и точной оценки фактов. Но если бы была такая реальность, если бы действительно было то, что мы называем недостающими звеньями в схеме эволюции, это показало бы только, что дух, хотя и соединен с материей, но все же независим от нее.

Но материя! Что же станется с нею? Может ли она быть независима от духа? Благость божественного духа не игнорирует бессознательного ума материи и ее счастливой независимости, но действует на нее в безмолвии, выполняя свою миссию эволюции материи и возвышения души как человека, так и вселенной. Велика человеческая слепота, и самое грустное – это то, что он упрямо пребывает в ней.

Если бы проницательный взор души мог бы засветиться через физические органы зрения и виденные за завесой сцены отпечатать на мозговых таблицах физического организма, то возгорелся бы огонь, который никогда не мог бы быть потушен очаровывающими приманками тленных материальных вещей материи.

Это развитие реального атома двуединой жизни может идти и действительно идет вперед безотносительно к градации физических типов, не требуя других убедительных доказательств, кроме видимой Природы.